Четвертая комплексная экспедиция Лаборатории ТЭСС на Русский Север: фотографии и комментарии
Итак, Четвертая комплексная экспедиция на Русский Север завершилась успешно и в срок. Участники проделали весь намеченный маршрут Москва - Кировск - Октябрьский - Краснощелье – Варзуга – Чаваньга – Тетрино – Чапома – Стрельна - Сосновка - Стрельна - Чапома - Тетрино - Чаваньга - Варзуга – Краснощелье - Октябрьский – Кировск – Москва. Техника показала себя отлично, запланированные видеосъемки состоялись, все участники благополучно добрались домой
Лаборатория ТЭСС благодарит всех тех, кто помогал в обеспечении экспедиции и без кого решить поставленные задачи было бы почти невозможно:
• начальников и сотрудников ГУ ГИБДД СОБ МВД России (Кирьянов В.Н.) и УГИБДД УВД г. Москвы (Казанцев С.А.), Московской (Сергеев С.А.), Тверской (Кучерявых В.В.), Новгородской (Воев Ю.В.), Ленинградской (Бугров С.И.) областей, Республики Карелия (Дубинин В.Н.) и особенно Мурманской области (Бойцов В.М.) и ее районов Апатитского (Калугин С.В.) и Кировского (Осадчий Д.В.);
• глав районов и их сотрудников: Кировского (Проплётин Б.М., его заместитель Топорков А.М., нач. отдела Родионов), Ловозерского (Рябчикова Н.П. и ее заместитель Вдовин И.В.) и Терского (Шевелёв Л.В. и его нач. отдела Анисимова О.П.);
• начальника поисково-спасательного подразделения МЧС России г. Кировск Островского А.А. и его сотрудников.
Предлагаем вашему вниманию фоторепортаж с места событий с комментариями участницы Южной этнографической группы Ольги Юрчак.
2 января
«…Ни горы, ни овраги, и ни лес не могли помешать нашему продвижению к цели, зато вода оказалась серьезным препятствием. Гостеприимная река Чаваньга незапно засосала в свои стремительные недра тяжеловесный «Закат». Спасение утопающего стало делом хорошо организованной команды, готовой к любым неожиданностям. Казалось, люди и машины связаны невидимым телепатическим каналом, хотя связь осуществлялась по радиоволнам и руководил операцией отнюдь не абстрактный разум.
Постепенно к процессу присоединилось мыслящее ядро села Чаваньга в лице самых активных жителей. Они аккуратно подтянулись к месту действия, деловито и обстоятельно принимали посильное участие, проявляя при этом заинтересованность в благополучном исходе. Тем временем мы договорились с местными о ночлеге и столовании Сергея Егорова - первого добровольца из группы исследователей. Успешно вызволив металлическое тело «Заката» из речных глубин и облегчив на одного пассажира борт «Рассвета», двинулись дальше…»
3 января
«…На окраине деревни Тетрино мы нашли диких лошадей. Их завезли из Якутии с целью не то развлекательной (катать туристов), не то сугубо практической (на мясо). Мнения местных жителей на этот счет расходятся. Истинные цели незаметно стерлись из народной памяти, и лошадкам пришлось адаптироваться к новой жизни. Они, будто помня о несбывшихся мечтах развлекать публику, мирно ждали нашего приближения. Надо заметить, вообще–то лошади пугливы, даже очень, так пугливы, что некоторые местные жители их вообще никогда не видели…»
4 января
«…В Чапому меня доставили к вечеру. Заранее предупрежденная местная администрация, оперативно устроила меня на постой, эскорт же снабдил рацией и отбыл в неизвестном направлении. Позже я узнала, что экспедиторам пришлось разбить лагерь на малогостеприимном побережье, и единственное, где можно было спрятаться от пронизывающего морского ветра – это в естественных выступах рельефа. Под руководством Доктора из всей возможной техники возвели дополнительные заградительные сооружения, но и это не помогло: костер отказывался гореть, и команда осталась без горячего ужина… Вот вам и тяготы Русского Севера.
Тем временем хозяйка, Анна Николаевна, напоила меня горячим чаем с традиционным набором ягод (морошка, брусника, черника), и я отправилась на работу. Даша, дочь Анны Николаевны, стала моим гидом. Без проводника пришлось бы туго: поселка при свете дня я не видела, а скудное освещение создавало весьма призрачную картинку.
Все люди, с которыми мне удалось пообщаться, выказали радушие и готовы были вести поздние разговоры. Однако, по традиции все предваряли беседу фразой-заклятием: «Я ничего не знаю, а вот Такой-то Такойтович, на другом конце живет, вот он-то (она) вам все расскажет».
Доходный промысел в Чапоме (помимо добычи семги) - это «зверобойка», весенняя добыча «белька» - новорожденного детеныша тюленя. Их называют «звери», «зверьки». Устойчивая традиция не называть промысловое животное, кстати, уходит корнями в глубокую древность. «Белька» забивают сразу или выращивают до «серки» (подрастающие детеныши становятся серого окраса). Гостеприимные хозяева показали мне любительские съемки «зверобойки». Впрочем, посмотреть кино было не так то просто. Дело в том, что электричество в Чапоме вырабатывается в автономном генераторе, и в полночь его выключают.
Отказаться от работы с информаторами ради просмотра фильма я не могла, и пришлось моим хозяевам специально просить местного электрика «погонять свет» подольше, так что ночной сеанс все же состоялся. Копия этого фильма подарена экспедиции и передана Командором в фонды Российского этнографического музея. Там же оказалась и подаренная мережа («рюжа») – ставное сетевое рыболовное орудие.
…В этих краях все привычные действия сопряжены с трудностями: сказываются природно-климатические условия. Например, местная молодежь ходит гулять исключительно с фонариками, потому что зимой световой день длится несколько часов. Причем время здесь категория абстрактная, гулять можно пойти как в 6, так и в 11 вечера, за окнами одинаково темно. И ведь они научились узнавать друг-друга по каким-то неуловимым признакам. В поле зрения появляется прыгающий луч фонарика, а идущие рядом со мной девушки радостно здороваются с молодым человеком, хотя в темноте еще нет даже контуров фигуры!
Однако человек всегда найдет способ добавить света и цвета в монохромную жизнь. Если раньше, к примеру, саамы расшивали меховую одежду яркими разноцветными лоскутами, разбавляя серое однообразие долгой зимы, то сегодня среди домашних любимцев у моих хозяев числится волнистый попугайчик. Особенно колоритно такая птичка смотрится на миске с красной икрой.
Кстати, саамов мне увидеть так и не довелось. В тех деревнях, куда удалось добраться, их уже нет, они компактно расселились в центральных районах полуострова, где работала Северная этнографическая группа. Зато на мою долю пришлись воспоминания об их облике, особенностях, и, конечно, колдовском искусстве. Именно его темная природа, по мнению отца Митрофана, духовного пастыря Терского берега, должна быть особо изучена, потому что «саамское проклятие» до сих пор довлеет над этими краями, а победить можно только то, что познал.
Вообще материалы о рыболовном промысле весьма разнообразны, поскольку он по-прежнему – самый распространенный вид хоздеятельности на Терском берегу. Кое-кто еще помнит, что перед выходом в море рыбаки обращались к «торговцам ветрами». Получив за определенную плату у такого «торговца» платок с завязанными на нем узелками, рыбак мог в подходящий момент развязать один из узелков и вызвать нужный ветер. С ветрами здесь связано многое, потому что от них в первую очередь зависит, добычливым ли будет промысел. Так, например, когда дует восточный ветер – «голодняк», улова не жди. А юго-западный ветер здесь называют «шелоник» - по имени известного всему побережью выпивохи Коли Шелоника из Кузомени. Если с вечера «косы вьет» (т.е. на небе перистые облака), значит завтра Шелоник «гулять будет», а стих ветер – «Колька спать лег»...».
